Анул ещё некоторое время молчала, вглядываясь и вслушиваясь в интонацию голоса и ощущения, с которыми незнакомка это говорила. Прижав уши к затылку Анул жадал, скажет ли чего ещё новая знакомая. Но та удостоилась всего-то парой слов.
- Спасибо выдавила Анул, спокойно стоя возле самого края. Не выгодное положение... Но пусть уже так и будет. Точно понять, что испытывает Анул в данную минуту она не могла. Это было скорее похоже на осторожность... Никакого страха, ничего более. Чувствовался в волчице равный, а может даже лучший соперник. И это на стораживало. Чего и следовало ожидать. В болоте живут много подобных тварей.
Появилась ещё одна волчица. Тоже чёрная, тоже с мрачным выражением лица. Анул одарил её обычным взглядом, воспринимая это как факт. А в глубине уже жужали мысли. Что если они заодно? Тогда Анул плохо придёться.

Я во всех подробностях, но не более минуты, изучала двух волчиц. У одной, под слоем жидкой вонючей грязи, видимо находилась белоснежная шкура. Чувствовалось, что она не уютно себя чувствует среди двух  других чёрных волчиц. Но меня меня гораздо меньше заинтересовала, чем другая волчица.
Белая мне была интересна, лишь тогда, когда чуть не утонула в болотной жиже. Другая, же, черная волчица, была не большой, хрошосложанной и судя по шрамам, расположенных по всему тело, было видно, что она не мало перенесла в жизни.  Чем-то чёрная напоминала мне саму себя, когда-то давно.
- Пологаю, что да. сказала я нехотя, мошкара постоянно лезла в глаза, в уши, когда открываешь пасть, то и туда доберутся, это раздрожало. Хотелось есть. Может вместе будет найти добычу легче? подумала я, но тут же поняла, что это невозможно. Слишком напряжонная обстановка. Слишком голодные волки.

Мне всё больше нравилась черная волчица. В ней что-то явно есть. Даже ухмылка, на морде волчицы, была великолепной. Но много страданий скрывалось в остатках души этого существа. Я не собиралась есть кого-нибудь из них. Нет. Можно сказать, что это было не в моих правилах. Я много убивала, но сородичей не ела. Я верила, в то, что их тело должно лежать в земле, пока не расспадётся, в своём виде, а не в виде помоев где-нибудь в кустах или на полянке. Даже сейчас, если бы белая не выкарабкалась, я бы не стала её есть. Оставаться в этом вонючем месте не было смысла. Обедом мне тоже становиться не хотелось. И всё же я не уходила. Нет, мне было не интересно, мне было всёравно, что сейчас будет между тремя голодными волками. Я знала, что меня им не победить, знала я это также, как знала, что и мне их не одолеть. Я так устала, что легла на холодную мокрую землю, положив огромную черную голову на мощные лапы. Как я устала...

Я посмотрела на белую. Невольно уголки рта приподнялись. Теперь на моей морде было ясно написанно "Не верю!" Но я не сказала ни слова. Я также продолжала лежать на промерзшей земле, только теперь мои глаза в упор смотрели на белую волчицу. Даже голод отступил. "Какие глаза! Какой беззаботный взгляд! Сколько хорошо скрытого притворства!" думала я, смотря на белую. Я хранила гробовое молчание. Смысла что-либо говорить не было. Шестым чувством я поняла, что скоро будет дождь. Пора уходить поглубже в леса или в пещеры. Но я оставалась неподвижной.

Я встала с земли, пузо и всё что, только что находилось рядом с мерзлотой земли, просто сводило от холода. Хоть одна хорошая новость за весь день, какая-то пещерка, может укрыть от будещего дождя. Я взглянула на небо, дождевые тучи уже почти полностью закрыли небо. Я прогнулась, отгоняя сонливость, а точнее слабость и всем своим видом показала, что готова идти куда угодно, лишь бы не утонуть в этой жижи и остаться в этих местах навечно.
- Пошли.

офф: извини, возможно я не написала, но я не верила твоим словам ( про твои истинные намеринья/мысли я и не подозреваю), сказанным с такой беззаботностью и оптемизмом, хотя я прекрсно знаю, что ты опасаешься нападения...

Я не говоря не слова отрехнулась от грязи, прелипшей к шкуре.
Мои лапы бесшумно ступали по землям болот, лишь тихое хлюпанье исходило из-под них. Я ступала осторожно, но под ноги абсалютно не смотрела, мои лапы сами выбирали безопасную дорогу. Вот только из-за огромного тела, я прсирянно проваливалась в мерзкую жижу, но тут же выбиралась. Не легко было мне здесь. Я всомнила, что когда-то очень давно я уже была на каком-то болоте., правда не знаю зачем. Мама таскала меня всюду за шкирку, наверно боялась, что я увязну в трясине... Я просто свисала у неё из пасти... Как было приятно тогда... Как давно это было... Иногда такие вот воспоминания захлёстывают меня. Эти воспоминания , как и приятны, так и омерзительны. Приятно помнить о том, что когда-то жизнь была другой, о том, что не надо было бесспокоиться о гододном пузе, об этом бесспокоились другии. Омерзительного в этих воспомнинаниях было тоже достаточно. Неприятно помнить, то, что ты была такой мелкой и беззащитной. Неприятно и то, что тебя лишили этой радости, быть с матерью. Неприятно было и то, что вслед за этими воспоминаниями, я вспоминала про человека, про собак, про волкодава-отца, про капканы, про яды.... Но потом я выхожу из этого транса, когда столь огромное кол-во воспоминаний нахлестывают тебя, я быстро всё забываю и иду дальше...
"Что это за таинственная пещера?" спрашивала я себя.
А дождик уже начал моросить... Неприятно били малюсенькие капельки по морде... Я решила идти позади всех...Пропуская вперёд черную и белую....

Анул шла достаточно уверенно, спиной ощущая присуцтвие двух волчиц. Анул слышала их дыхание, спиной будто ощущала все их движения. Одна из волчиц нагнала Анул и перегнала. Ну пусть идёт... С однйо стороны так было надёжнее - Анул выпустила потенциального противника вперёд, а с другой - не уютно идти между волчицами. Уж лучше впереди, или ещё лучше с заде. Но Анул не отреагировала на это, просто решила плыть по течению, не испытывая судьбу. С верху начал накрапывать дождик. Анул посомтрела на посеревшее небо. Оно на болотах всегда серое... Анул вздохнула. Вот не любила она дождь... Он такой противный, моросящий. Хоть бы грозы не было. Начнёться гроза - будет очень плохо. Анул боялась грозы... Она не знала почему, но этот праведный страх жил в ней ещё с самого детсва. На душе скреблись кошки, но не более. Впрочем, состояние как всегда. Когда пытаешься плыть по етчению и подстраиваться под других. Отвлёкшись анконец от плохих мыслей, Анул решила, что в ближайшее время, судя по всему, ей придёться пережить в этом малоприятном обществе. Значит, надо что-то делать.
- Мы скоро придём? Анул нагнала идущую впереди волчицу. А как вас зовут? этот вопрос относился уже к обоим. С жезнерадостной улыбкой Анул перводила взгляд от одной волчицы к другой